Во вторник, 30 сентября, в пресс-центре информационного агентства «Українські Новини» состоялся круглый стол на тему: «100 дней Гонтаревой: успехи и просчеты нового руководства НБУ».

В ходе встречи экономисты, финансовые эксперты и банкиры проанализировали механизмы руководства Нацбанка за последние 100 дней, используя конкретные практические цифры и данные, и высказали свои пожелания на будущее.

Ниже предлагам Вашему вниманию полную текстовую расшифровку прошедшей экспертной встречи.

Президент Украинского аналитического центра, экономист Александр Охрименко: Прошло 100 дней, как у нас появился новый руководитель Национального банка (НБУ). Поэтому поговорим, что произошло за эти 100 дней с НБУ, с банковской системой, с руководством Валерии Гонтаревой в НБУ.

За прошедшие 100 дней мы наблюдали девальвацию гривны, официально на 8,9%. Но если учесть, что на сегодняшний день у нас фиксированный курс и посчитать по черному рынку, то получается 20%. Кроме того, с депозитов население за это время унесло почти 5 млрд грн. Очень обидно, что забирают, лучше бы несли. Кроме того, забрали почти 1 млрд долл валютных депозитов. Золотовалютные резервы (ЗВР) уменьшились фактически на 1,7 млрд. При этом НБУ выкупил государственные займы, что фактически спровоцировало эмиссию на 80 млрд. Конечно, там часть средств, выкупали, прежде всего, для НАК «Нафтогаз» и для Фонда гарантирования вкладов. Как видим, есть цифры, результаты, теперь можем поговорить, что произошло, как произошло, и чем все это закончится.

Экс-заместитель председателя НБУ Сергей Яременко: За время работы команды Гонтаревой произошли обстоятельства объективного и субъективного характера, которые и привели к нынешнему падению гривны. Собственно, я бы сказал, что самое главное даже не само падение, а то, что привело к тем неуправляемым процессам, которые происходят сегодня на валютном рынке.

На мой взгляд, это произошло из-за отхода классических моделей мышления финансового менеджмента. Одна из них состоит в том, что ранее основным якорем экономики Украины считался курс гривны и потому с 2008 года не допускались столь резкие колебания нацвалюты. Нынешняя ситуация с курсом - это не ЧП, а закономерность, и ее надо тщательно исследовать. Я бы мог рассказать, почему так получилось и почему назревает следующая «ступенька» под названием «эффект пилы» или «эффект ступеньки». Это когда длительное время у гривны есть стабильный курс, а потом он обваливается.

На сегодняшний день объявленная НБУ валютная политика не дает свободы маневра или возможности применять те инструменты, которые необходимы для фиксации курса гривны. Дело в том, что в рамках так называемого «плавающего курса» неприменимы те инструменты, которые возможны при  фиксированном курсе. И поэтому сегодня НБУ и находится в следующей ситуации. С одной стороны, провозгласив такую политику Нацбанк делает обратные меры, то есть, получается раздвоение сознания, когда официально провозглашен плавающий курс. А с другой стороны, применяются те бюрократические и административные меры, которые применялись уже очень давно. И эта позиция, когда сменен ценовой якорь с курса на инфляционное таргетирование, является базвовой ошибкой, которая не дает выйти из этой ситуации, не поменяв модель валютно-курсовой и монетарной политики НБУ.

Александр Охрименко: То есть, по-вашему, фиксированный курс – это правильно, или наоборот его следует отпустить?

Сергей Яременко: Реалии заставляют Нацбанк фиксировать курс, потому что он является ценовым якорем. Необходимо объявить политику НБУ с плавающим курсом несостоятельной и невозможной к применению в Украине. Я могу сказать, что декрет валютного регулирования, который мы имеем сегодня, не предполагает введения плавающего курса, потому что на рынке нет свободных игроков, нет «быков», нет «медведей», а есть только один игрок. Почему? Потому что, согласно декрету, игроки могут выйти на рынок с продажей или покупкой только в оговоренных декретом случаях, а не тогда, когда субъект чувствует экономическую целесообразность выходить на этот рынок.

Поэтому единственный игрок на рынке Украины сегодня – это НБУ. Когда он уходит с рынка, получается хаос, в котором никто не знает, куда идти. Во-вторых, объявив плавающий курс, руководство Нацбанка не сказало, куда он должен «плыть». Дело в том, что ввод плавающего курса не означает, что этот курс должен плыть куда угодно. Все-таки он должен опираться на какие-то экономические зацепки или рычаги, выше которых он не может уплыть. Должны существовать либо сдерживающие какие-то другие инструменты, которых у нас нет. Рыночный инструментарий в Украине еще не появился. Фондовый рынок и Пенсионный фонд находятся в таком зачаточном состоянии, что влиять на курс гривны и на валютный рынок, просто не могут.

Экс-заместитель председателя НБУ Александр Савченко: Начну с 1991-1992 годов, так как будучи заместителем главы НБУ, я был ответственным за внедрение национальной валюты - гривны. Мы ее изготовили, но я был категорически против ее введения, поскольку в тот период были вопиющими инфляция, бюджетный дефицит, и, самое главное – некомпетентность кадров.

Сейчас мы возвращаемся в 90-е годы. Мне больно наблюдать, как ребенок, родившийся в Украине, что гривна валится. Основой любой примитивной экономики является валютный курс. Если ты держишь курс, финансовая система стабильна. Но поддержка курса требует значительных валютно-кредитных резервов. Существует механизм, когда МВФ входит в какую примитивную экономику и говорит: «Контролируйте эмиссию, и все будет в порядке». Однако наш НБУ вместе с экономическим блоком правительства умудрились не контролировать ни одну из этих якорных составляющих. Причем, правительство с гордостью заявляло и заявляет, что не контролирует ни курс, ни инфляцию, ни эмиссию. И любые прихоти и популизм правительства решался и решается сейчас с помощью НБУ.

Эмиссия сегодня проводится не путем покупки валюты, а через рефинансирование банков и рефинансирование правительства. Почти все проблемы Кабмина и Нафтогаза сегодня решаются за счет «печатного станка». То есть, мы сегодня не контролируем ни инфляцию, ни курс, ни эмиссию. И в таких условиях коллапс финансовой системы – дело времени. И вот сейчас такая ситуация. Это мой анализ текущего состояния.

Александр Охрименко: Хочу представить Анатолия Гулея – представителя Украинской валютной биржи. Задам ему такой вопрос: как известно, вчера НБУ распространил письмо административного характера, запрещающее банкам использовать кросс-курсы и непосредственно комиссии. То есть Нацбанк требует, чтобы банки в данном случае на межбанковском валютном рыке покупали и продавали валюту только по 12,95 грн за доллар. И это при том, что, по словам представителей банков, такой курс невыгоден ни экспортерам, ни импортерам, и они вынуждены использовать так называемые «скрытые комиссии». И даже при такой ситуации, реальный курс вчера составил 14,5 грн за доллар. Анатолий, как вы считаете, можно ли такими письмами и указаниями держать курс на отметке 12,95 и к чему вообще может привести ситуация на Межбанке, если им будут управлять с помощью писем?

Председатель правления Украинской межбанковской валютной биржи Анатолий Гулей: Я бы хотел поскорее вернуться к истории этого вопроса. Мы дважды проходили кризис: в 1998-м и в 2008-м году. Я хочу сказать, что очень много специалистов Национального банка проходили эти пути и писали инструкции, и я также принимал в этом участие. Но меня удивляет то, что никаких выводов эти специалисты не делают, и на сегодняшний день мы видим только инструктивный материал.

Постановления НБУ, которые сегодня выходят почти еженедельно, идут с опозданием с интервалом от 2 до 4 месяцев. И этот период опоздания достаточно существенный. Хаос, который мы сегодня наблюдаем среди экспортеров и импортеров, связан именно с отсутствием четких указаний НБУ о своей стратегии и видения той ситуации, в которой находится Украина.

Мы же прекрасно понимаем, что банковская система – это всего-навсего «зеркало» экономики Украины, и для этого нам нужны четкие сигналы от правительства – что оно делает, какие предпринимает меры, и какими методами пытается урегулировать ситуацию в стране. Мы прекрасно понимаем, что 24% экспорта Украины приходятся на Донецкую и Луганскую области, и это то, что нам сегодня нужно компенсировать. Нам нужно найти пути, каким образом административно должна быть урегулирована эта валютная выручка, которая уже не приходит и не возвращается.

Кроме того, удивляет вопрос, почему не хватает политической воли провести ревизию всех заключенных с февраля месяца валютных контрактов, которые позволили капиталу выйти из Украины? Степан Кубив – предшественник нынешнего главы НБУ Валерии Гонтаревой, также не придал этому вопросу особого внимания. Я думаю, что на сегодняшний день нужно сделать рабочую группу, которая должна вернуть капиталы, утекшие, начиная с февраля месяца текущего года. В этом также есть причина нынешнего падения гривны. Это, о чем мы говорим с вами сегодня. Это последствия и меры, которые Национальный банк предлагает почти ежедневно.

Тот же идентикативный курс, который по своей сути является всего-навсего просто желанием, говорит только об одном – между правительством и Национальным банком нет согласованных действий. Я бы очень хотел услышать совместную пресс-конференцию главы НБУ и министра финансов, на которой они бы озвучили параметры бюджета на следующий год, чтобы мы понимали, куда, и с какими показателями мы идем. А так, мы услышали только одну цифру, которую назвал президент – 12,95 и это тот базис, на котором строится бюджет следующего года.

Давайте все же посмотрим, что у нас происходит с экономикой. С начала года девальвация составила 66%. Это при том, что африканская страна Гана имеет 62%. В Сирии, где война идет более масштабно, - только 20%. Это говорит о том, что нужно начинать процесс люстрации именно в банковской сфере. Нужно вести экономический коллаборационизм. Четко понять, кто работает на экономику государства, а кто против нее. И те 200 агентов ФСБ, которые сидят и раскачивают курс доллара, я думаю, что они мифически-мафиозные, о которых никто не знает и не понимает. Но я бы начал процедуру достаточно просто. Я бы начал процедуру аттестации и люстрации именно с Национального банка. Я бы убрал оттуда тех людей, которые довели НБУ, правительство и нашу экономику к полностью управляемому состоянию.

Хотя на сегодняшний день ситуация более управляемая административно, чем было месяц назад. И это по-своему нехорошо. Как эксперты, мы не можем давать советы и рекомендации, поскольку решения должны принимать те, кто должен иметь политическую волю.

Александр Охрименко: Хотел бы напомнить. За 100 дней руководства НБУ Валерии Гонтаревой, по моим подсчетам, временная администрация была введена в 11 банков. Я считаю, что введение временной администрации в «Брокбизнесбанк» и банк «Форум» - это самая большая ошибка, поскольку в большие банки нельзя вводить временную администрацию. В любом случае, любое финансирование, даже если бы этим банкам дали 10 млрд, - это было бы гораздо выгоднее, чем то, что произошло.

Когда я сегодня общаюсь с гражданами Украины, они говорят, что никому не верят. Поэтому одно дело, когда Нацбанк вводит временную администрацию в банки вроде «Даниэль» или «Порто-франко». Но когда начинают администрировать большие банки, то забирают «кровь». У меня один вопрос: почему забирают деньги у «Сбербанка», если в банк «Форум» ввели администрацию, завтра могут ввести и в «Ощадбанк»? Как можно объяснить людям столь глупые решения? И второй вопрос: насколько действительно можно вылечить банковскую систему, вводя временные администрации? Действительно после этого мы будем видеть крепкую, надежную, эффективную банковскую систему?

Экс-член Совета Национального банка Украины Василий Горбаль: Если мы анализируем 100 дней работы Национального банка, то, наверное, здесь нужно говорить не только о проблеме курса гривны, а и о том, что основной проблемой сегодня является общее восстановление доверия к банковской системе. Мы сейчас говорим не о том, что банковская система уже не выполняет возложенные на нее функции в виде кредитования реального сектора экономики и бизнеса, чтобы стать локомотивом восстановления экономики. Скорее наоборот – мы говорим о том, что население и бизнес не удовлетворены тем качеством услуг, которые предоставляют украинские банки.

Сегодня наблюдается кошмарный отток средств из украинской банковской системы. У нас еще нет статистики за сентябрь месяц, но сама руководитель НБУ Валерия Гонтарева заявила, что за половину сентября отток средств составил 6,4 млрд грн. Это даже больше, чем в среднем за предыдущий месяц август. То есть, сентябрь вышел почему-то чрезвычайно трагическим. Это несмотря на то, что в сентябре состоялось перемирие и на Донбассе стало все значительно спокойнее, по крайней мене с точки зрения телевизионной картинки.

Сообщение о введении временной администрации в любой банк будоражит людей. Все стараются проверить, хорошо ли идут дела в том банке, в котором ты обслуживаешься. И здесь неважно, маленький это банк, или большой. Каждую пятницу мы фиксируем, что в этот список прибавляется один-два банка. Опять же, если проследить, то уже сейчас можно сказать, какие банки являются кандидатами для введения в них администрации. Это потому, что часто администрация вводится в такие банки с большим опозданием.

Временные администраторы когда заходят, то фактически констатируют только те вещи, которые произошли в банке за несколько дней до введения в нем временной администрации. Понятно, что тогда и менеджеры, и акционеры банка стараются сделать некоторые вещи, чтобы спасти то себя, то вип-клиентов. Но довольно часто они делают не очень обдуманные шаги, что затем становится основанием для интереса со стороны правоохранительных органов. Так получилось, что за весь кризисный период нет ни одного примера, когда временная администрация привела бы к восстановлению банка. Поэтому мы называем такую администрацию фактически «похоронной командой». А функция Фонда гарантирования вкладов физических лиц сводится исключительно для подведения банка к ликвидации и определения банка, через который будут выплачиваться компенсации. И все.

Еще в определенных случаях передача материалов в правоохранительные органы. Эта проблема лежит довольно давно, наверное, еще со времен ликвидации банка «Украина». Этот банк, к слову, можно было в свое время спасти и он работал бы дальше. Но тогдашнее руководство в лице будущего президента Виктора Ющенко решило, что лучше похоронить проблемы, чем в них копаться. Наверное, затем этот подход начал срабатывать везде. Сегодня большинству действительно проще какую проблему похоронить, чем потом разбираться, почему мы к ней подошли.

Конечно, сейчас Украина вошла в непростой месяц предвыборной кампании. Перед НБУ встали и определенные политические вызовы, когда представителям различных партий нужно отвечать на достаточно острые вопросы во время ток-шоу и всего остального. Но при этом я уверен, что за октябрь можно подготовиться и уже в ноябре вплотную подойти к конкретным шагам по стабилизации ситуации на валютном рынке. Хотя сейчас, если посмотреть на все шаги НБУ, мы видим какое-то определенное метание: то приняли, то потом отменили. Возможно, на эти спонтанные решения влияет импульсивность характера главы НБУ. В это, конечно мало верится. Но в то же время, нельзя принять какое-то постановление, а ровно через 20 дней его отменить. То есть, когда ни участники рынка, ни клиенты не могут четко понять, чего от них требует регулятор, какую стратегию в данном случае он проводит для отсекания плохих банков.

Сейчас популярны все те же идеи, которые проговаривались в 2008-2009 году, вроде банка плохих активов. Все эти идеи фактически лежат на поверхности, но они не применяются из-за все той же проблемы. Во-первых, руководство НБУ всегда затягивает время с принятием решения. В результате, когда проблему можно было решить меньшими средствами, она решается какими чрезвычайными усилиями. Или когда НБУ, отменяя какой-то свой ​​ложный ход, представляет это как некую победу, похожую на самом деле на победу над собой.

Несмотря на то, что количество банков с временной администрацией было озвучено, неплохо четко разграничить банки, в которых действительно нужно уже сокращать контроль с точки зрения локализации проблемы и полностью «здоровые» банки. Нужно четко контролировать, чтобы качество услуг в этих банках, платежи и все остальное было на высоком уровне, и за счет их восстанавливать доверие к банковской системе. И только затем переходить к тем стратегическим вопросам, которые стоят перед банковской системой – кредитование экономики и все остальное, о чем мы сейчас даже не говорим. Это должно обсуждаться, потому что без этого мы не восстановим ни Донбасс, не дадим темпов развития, заложенных в Программе развития Украины-2020, которую сейчас активно обсуждают.

Из 50 банков, в которых НБУ вводил временную администрацию, только в одном банке была проведена санация – в банке «Олимпийская Украина». Там работала комиссия и поменялся инвестор. Банк сменил инвестора, поменял название и стал единственным успешным проектом. Это было проведено еще в Фонд гарантирования вкладов.

Александр Охрименко: Хотел бы задать такой вопрос. На сегодняшний момент мы все понимаем, что Фонд гарантирования вкладов ограничен. По официальной информации, НБУ дал Фонду только 5 млрд грн кредита гарантирования вкладов. Правда, Нацбанк выкупил ОВГЗ на 7 млрд грн. Хотя официально НБУ не заявляет, что это ОВГЗ из Фонда, но фактически это так. Кроме того, я так понимаю, Фонду планируется выделить еще 5 млрд. Иными словами, для того, чтобы выплатить деньги по Фонду гарантирования вкладов, была сделана эмиссия примерно на 15 млрд, и скоро она достигнет 20 млрд.

Теперь вопрос. С точки зрения математики, НБУ делает эмиссию и выплачивает деньги Фонду гарантирования вкладов. Как это влияет на наш рынок, и вообще, можно ли в таких условиях говорить, что мы то стабилизируем ситуацию и валютный рынок в целом?

Вице-президент Центра исследований корпоративных отношений Вячеслав Бутко: Я бы к тому, о чем вы говорили, добавил бы новое решение Нацбанка о выписке специальных векселей для наполнения Фонда гарантирования вкладов, которая, вероятно, будет реализована и которую можно считать многомиллиардной.

По-моему, тут сложилась целая цепочка недоработок и ошибок, из которой я просто уже не представляю каким образом можно вырваться. Не финансировать Фонд гарантирования вкладов нельзя, а финансировать – это развивать девальвационные ожидания и инфляционную спираль. Какой из вариантов хуже? Ответ: оба варианта плохи.

Если вернуться к макротеме нашего стола, то деятельность руководства НБУ я бы охарактеризовал двумя эпитетами – бессистемность и непоследовательность. К этому я бы добавил постоянное желание изобрести вариант решения проблемы, ничего при этом не решая. Наверное, иногда бывают счастливые случаи, когда такое получается.  Но мы живем не в сказочном, а в реальном, мире и понимаем, что в подавляющем большинстве случаев решить проблему, не решая ее на деле, ничего не даст. Поэтому мы и имеем, с моей точки зрения, такую ситуацию.

И я хочу не согласится с Сергеем Яременко в том плане, что может быть возврат к централизовано управляемому курсу и избрания курса доллара в качестве ценового якоря. Да, возможно, это было бы целесообразно, однако нереально в условиях нынешнего уровня международных резервов и прогнозирования того притока экспортной выручки, которую мы имеем, и будем иметь в ближайшем будущем. С другой стороны, отпустить при этом гривну в полное свободное плавание грозит легко прогнозируемыми и крайне печальными последствиями. Исходя из этого, власти занимаются, с моей точки зрения, самым плохим, чем может заниматься человек – они обманывают сами себя, делая вид, что решают проблему. Собрались с банкирами, договорились, что будет 12,95 грн за доллар на межбанковской бирже и рассказывают, что этот курс является реальным в действительности. Это результат политики осознанного самообмана.

Я бы хотел добавить, что это политика типичной африканской страны. Есть несколько валютных курсов, есть межбанк, есть банки, есть черный рынок, есть еще более черный рынок. Украина, к сожалению, скатилась до уровня африканской страны.

Александр Охрименко: С моей точки зрения, то, что Нацбанк зафиксировал курс 12,95 – это положительно. Но с вашей точки зрения, господин Сергей (Яременко – ред.), имея опыт предыдущий, может, лучше было бы сделать валютный коридор? Тем более, что такой опыт уже применялся? Ведь мы помним 90-е годы, когда тоже было 2 курса: официальный и тендерный, серый. Возможно, нам действительно стоит взять какой-то опыт предыдущих лет и попробовать его внедрить?

Сергей Яременко: Я хочу еще раз напомнить, что была сделана большая ошибка. Она заключалась в том, что еще в феврале я обращался к властям с предостережением, что наступают очень трудные времена, и они были прогнозированы. Но еще раз повторюсь, что в рамках либеральной политики инфляционного таргетирования и плавающего курса гривны, применить опыт стабильных экономик в странах, находящихся в кризисном применении, невозможно. Именно эта либеральная позиция, что раз у нас плавающий курс, и вызвало то, что вы называете «бездействием». Оно было осознанным, потому что у нас примитивно считают, что раз курс плавающий, я могу ничего не делать. И вот эти 4-5 месяцев бездействия привели к тому, что в данный момент очень трудно определить какими методами выходить из кризисной ситуации.

Я  с вами не согласен в том, что мы не можем выбирать из реалий жизни, прав я или не прав. По-другому быть не может - в таких экономиках, только валютный курс является ценовым якорем, поэтому подсознательно НБУ пытается остановить падение гривны, чтобы остановить дальнейшее развитие разрушительных процессов. И в этом случае регулятора уже не стоит обвинять в том,  что он будет применять все более жесткие меры, потому что их надо закрутить до конца, а потом отпускать.

Страшно то, что мы просто потеряли 23 года. Был кризис 1998-го года, когда я работал в Нацбанке заместителем председателя. Но это были не наши внутренние кризисы, с ними легче было «воевать». Я хочу сказать, что 2008-й год ничему нас не научил. 2008-й год подготавливал, как я его назвал «геноцид экономики». Тогда неправильная монетарная политика заставила банки идти на рынок и просить у населения деньги по самым высоким ценам. В результате мы получили недоступность кредитов и это инфляционное таргетирование, «денежный голод». Мы получили экономику, в которой абсолютно отсутствовала мотивация работать в реальном секторе, ведь люди получали до 20% по вкладам. Таким образом, мы переместили экономику в финансовый сектор.

Но самое страшное, что привлеченные ресурсы от населения на 50% вкладывались в экономику. То есть, активы росли в два раза ниже, чем привлеченные средства. Я называл это «пирамида». Оно так и есть – за счет привлеченных средств погашалось то, что бралось ранее. Но пирамида развивается на чем?  На восходящей стороне. И вот тогда, когда в феврале получилось, что вклады населения и  отток сбалансировались, пошел резкий обрыв, который сегодня виден по всем параметрам банковской системы. В этой ситуации ее спасло только то, что МВФ дал 120 млрд, при помощи которых удалось компенсировать отток средств и он приостановился. Но процессы не остановились, и идут дальше.

Провозглашенная Нацбанком политика является вторым «наступлением на грабли». Мы опять пытаемся гнаться за инфляцией и поэтому испытываем денежный голод. Банки не вкладывают в экономику, а это те активы, которые должны получать свою прибыль. Это тело и кровь. Если в тело не добавить кровь, оно умирает. Банки сегодня не получают возврата кредитов и каждый каждый месяц «лопается» по одному-два банка. Получается, что мы попали в монетарную ловушку. Не давать деньги нельзя. Но давать деньги,  не ограничив на переток гривны в иностранную валюту нельзя. Если бы это вовремя было сделано,  то тогда деньги хоть каким-то образом поступали в экономику. А сегодня средства на поддержку ликвидности банковской системы уходят на валютный рынок, раскачивают его и еще более усугубляют ситуацию. Поэтому мы попали в очень сложную ситуацию, которая требует адекватных мер.

И здесь мы переходим к кадровой составляющей проблемы – нужно всех разогнать, потому что предыдущие ничего не знали. Однако предыдущие прошли эти этапы и уже имеют кое-какие наработки. В рамках этой провозглашенной модели, я не имею права прибегать  к таким инструментам, потому что я провозгласил, что у нас есть такие-то и такие-то проблемы и у нас получается раздвоение сознания.

С одной стороны, я провозгласил и не отступаю от провозглашенной цели, с другой стороны, применяю те меры, которые не снились фиксированному курсу. И они будут нарастать, потому что выхода нет, и нет тех компенсаторных вещей, о которых вы говорите. В рамках нынешнего денежного голода экспортеры также не получают денег, то есть валютная выручка не увеличивается. Мы об этом и говорим – у нас нет экономических оснований для стабилизации валютного курса, поэтому остается только фиксированный. Почему НБУ установил этот курс на уровне 12.95 грн за доллар – никто не объяснил.

Александр Охрименко: Это очень легко объяснить. В меморандуме МВФ записано, если курс больше 13 гривен за доллар, то это критическая ситуация и новых кредитов Фонд не даст.

Александр Савченко: Принципиально не согласен с господином Яременко. На самом деле выход есть и ничего экстраординарного не происходит. Многие страны переживали и более серьезные кризисы.

Я считаю, что надо, во-первых, усилить кадровый потенциал НБУ и экономического блока правительства. Во-вторых, правительству следует отказаться от социального популизма и лозунгов вроде «наш бюджет превышает нормальный бюджет примерно на 40%». Нормальный бюджет – это когда через бюджетные и социальные фонды перераспределяется где 33-34% ВВП. Такая ситуация наблюдается в Польше, Румынии и других странах. Но Украина перераспределяет через бюджет примерно столько же, сколько Германия, что априори невозможно. Вопрос «почему мы столько перераспределяем?», очевиден - чем больше бюджет, тем больше чиновников, тем выше уровень коррупции, больше взяток и «откатов».

Итак, начинать надо со следующих шагов:

• наведения порядка в госбюджете;
• сокращения минимум в два раза количества министерств;
• сокращения государственных чиновников в 3-4-раза, а не на 10%;
• ликвидации всех специальных пенсионных систем, льготных прав выхода на пенсию в 30-40-50 лет;
• ликвидации половины государственных вузов;
• ликвидации большинства больниц в сельской местности, которые не работают и создания вместо них нормальных больниц. Это же касается и средних школ.

Это не популистские меры. Способно ли нынешнее правительство на это? Я не верю. Сегодня не только НБУ ответственный за девальвацию гривны. 50% ответственности лежит на Кабинете Министров, который продолжает проводить популистскую политику, обманывая и сам себя, и нас. Сделать вышеперечисленное тяжело, но необходимо. Так сделала Польша, Чехия и все остальные страны восточной Европы. Украина – не исключение.

Сегодня Нацбанк, абсолютно верно вы (Сергей Яременко – ред.) сказали, должен переходить к инфляционному таргетированию. Нужен переходный период в 1,5 – 2 года. На это время нужно ввести валютный коридор и у нас очень много расчетов, каким он должен быть. Я бы так сделал – давайте поставим точку и будем жить в следующем году. Какой валютный коридор надо сделать? Например, установили коридор 11-15 грн за доллар. Даже такой огромный коридор успокоит население. Когда-то мы волновались за отклонение курса на одну копейку, а сейчас уже вообще это не воспринимаем.

Что такое «инфляционное таргетирование»? Я журналистам очень легко объясню, как это работает. Например, мы установили на следующий год цель – инфляция не более 10%, 8-10%. Но при таком уровне инфляции, девальвация гривны должна быть выше 20%. Это практический опыт для каждой страны. Девальвация ведет к инфляции. В Украине примерно через год после девальвации на 10% - на 5% увеличатся цены. А если девальвация составит 20%, - цены увеличатся на 10%.

Возьмем Россию. Там девальвация на 10% через год гарантированно приведет к инфляции на 10%. Когда мы в Украине внедряем инфляционную цель, это ограничивает наши курсовые колебания. Когда же мы говорим о плавающем курсе гривны, мы не говорим о «тонущем курсе». Он не тонет, он «плавает» в одну или другую сторону.

Нормальное плавание курса – это 1-4% за год. Если больше, то это уже экстраординарная ситуация, которая вынуждает обратить внимание на профессиональные качества министра финансов и главы НБУ. Если они не могут контролировать ситуацию, то должны сами уйти в отставку.

Это и есть т.н. «инфляционное таргетирование» – оно предполагает активную роль ставки НБУ, которая должна быть больше инфляции, но не намного. Если вы сказали, что хотите 10% инфляции в следующем году, значит ставка Нацбанка должна составлять где-то 12-13%. И каждый банк, независимо от того, плохой он, или хороший, близкий к руководству НБУ, или не приближен, кум он заместителю или сват, имеет право получить рефинансирование под 12% при наличии залога. Залог, как правило, банки заранее передают Нацбанку. Когда нужно, берут деньги под 12%. Если не нужно, кладут на депозит Нацбанка, а НБУ устанавливает процентные ставки в 15%, чтобы управлять депозитной массой. Вот это и есть инфляционное таргетирование.

К чему это ведет? Тогда люди уже видят эту ставку и банки не будут принимать депозиты под 25%, а выдавать кредиты под 40%, потому что они могут прийти к своему регулятору и получить рефинансирование каждую неделю, а то и два раза в неделю, как в Европе. Вот так работает режим инфляционного таргетирования. Мы понижаем ставки, наводим порядок с курсом, и это дает возможность начать процесс кредитования экономики.

Это, конечно, фундаментальные меру. Но они нужны, поскольку без кредитования, мы не остановим оттока депозитов. Это такой банковский феномен – не депозиты создают кредиты, а кредиты депозиты. Это понимал Джон Кейнс (английский экономист – ред.). Он говорил, что давайте найдем 10-15% банков, а у нас есть как бы государственные банки, и заставим их начать процесс кредитования, экономически заставим, сделаем это выгодно, надежно. И другие банки потянутся.

Таким образом, я убежден, что можно навести порядок в финансовой и банковской системах Украины за несколько месяцев. Но для этого нужен кадровый потенциал Нацбанка и отказ от социального популизма правительства. Вот если мы это сделаем, у нас будет порядок. И я прогнозирую, что курс стабилизируется при таких условиях примерно на уровне 12-13 грн за доллар. А дальше все будет зависеть от того, как мы поработаем стратегически.

Если у нас темпы роста ВВП будут больше чем в США, (а это просто позор иметь меньше чем США), и если у нас инфляция будет примерно такая как в США, мы опустимся до 2-3%, то гривна начнет расти дальше, и может достичь курса 8 через несколько лет правильной работы правительства и Нацбанка. Поэтому не все еще потеряно, не надо сдаваться. Нужно воевать за свои права. А для этого надо, чтобы журналисты сформировали спрос на профессионализм в финансовой и банковской сферах. Разоблачали дилетантство и непрофессионализм там, где они сейчас, по сути, радикально размножаются.

Павел Бакланов «Интербизнесконсалтинг»: Я как раз 17 лет нахожусь на передовой межбанковского валютного рынка и знаю ситуацию знаю из окопа, а не из телевизора. Сейчас я ехал сюда и обзвонил примерно 8 банков. Вчера было новое постановление НБУ с кучей ограничений по работе на валютном рынке. Чтобы дальше пытаться стабилизировать курс, 5 банков из 7 мне сказали, что обкладываемся со всех сторон флажками, ищем способы, чтобы обходить.

В целом я считаю, что не так все плохо, как многие эксперты здесь рассказали. Однако сложно с чем-то не согласиться. Критиковать действительно есть за что. Причем критиковать нужно не только нынешнего Главу правления. Ситуация была сорвана еще в феврале-марте, когда у руля НБУ был Степан Кубив. При нем развелось это бездумное и бешеное рефинансирование банков без абсолютного контроля – по-сути, перетока данных средств на валютный рынок. Как тогда, так и сейчас не сильно работают не зависящие от НБУ механизмы,  о чем я и говорю.

Зависит ли от НБУ «черный рынок»? Не сильно зависит, но обходится. Фиктивный импорт- был и есть, контрабанда – была и есть.  То есть, ситуация на сегодня складывается следующим образом. Я уверен, что сейчас у НБУ, как сказал мой коллега Вячеслав Будко, существует проблема со скоростью принятия решений. Может быть где-то была непоследовательность. Например, валютная выручка была 100%, а через несколько дней – уже 75%. Рынок это воспринимает не очень хорошо. Но главная проблема это то, что за последние месяцы, по разным причинам, правительство и Нацбанк смогли убить доверие к национальной валюте и банковской системе.

Украина впервые за все годы независимости переживает серьезный военный конфликт. И как раз в военной ситуации НБУ был нужен как никогда своими жесткими, быстрыми и оперативными действиями. Но к сожалению, наше руководство страной приняло либеральную модель, послушали во всем МВФ и отпустили курс в свободное падение. Безусловно, если не принимать  никаких мер, и в этом я согласен с Сергеем Яременко, курс не остановится на каком-то пределе. Ведь такого предела нет. Есть спрос и есть предложение. Если вы завтра пойдете в обменный пункт и вам предложат не 200, а 0, то вы опять будете покупать и по 15, и по 20 и по 30, нет предела. То есть, властям нужна системность в работе. Я также давно хочу увидеть совместную пресс-конференцию главы Нацбанка, глав Таможенной службы, прокуратуры,  СБУ и остальных ведомств. Потому что на сегодняшний день Национальный банк частично похож на заложника ситуации.

В то же время, я не считаю, что в НБУ сейчас самая слабая команда за всю эпоху. Тем более, что произошло укрепление команды – в нее пришли довольно известные на Межбанке люди, к которым есть доверие, которые могут разговаривать на нормальном языке и разбираются в тех проблемах, с которыми столкнулась финансовая система. И я слышал, что этот процесс прихода новых людей продолжится. Сегодняшняя ситуация более-менее «пограничная». Я думаю, что сейчас принятые меры НБУ в ближайшее время должны зафиксировать ситуацию на определенном уровне.

Завтра (1 октября – ред.) будет 7-е совещание, на которое приглашены прокуратура, МВД и представители таможни. Тем не менее, за последние две недели я уже вижу, что Нацбанк от слов и уговоров, от просьб и пожеланий, переходит к более решительным действиям, к реальным рычагам и инструментам, которые у него,  безусловно, есть.

Я действительно был поражен, что за период с февраля по сентябрь Нацбанк не стабилизировал ситуацию. Но опять же, вопрос доверия – это вопрос не только НБУ. Если каждый день НБУ будет по телевизору, через собственную пресс-службу, Фейсбук или где-то в Интернете кричать, что у нас все хорошо – это неправильно.

Во-первых, у нас действительно не все хорошо. Резко упала экспортная выручка. Понятно, что в стране идет война, у бизнеса есть возможность утаивать часть своей валютной выручки, а наши великие народные депутаты до сих пор не приняли закон о трансфертном ценообразовании. Поэтому все, кто может, прячет эту выручку за рубежом.

В то же время, ситуация немножко стабилизировалась. Сильно упал импорт. Если объемы межбанковского валютного рынка в феврале-марте составляли 1-1,5 млрд в день, то сейчас они составляют плюс-минус 200 млн. По сути, за последние полгода, Нацбанк смог в пять раз уменьшить реальный спрос на межбанковском рынке. Это раз, это уже позитив, поскольку исчезли многие махинаторские схемы. Да, еще не до конца, но скоро будет порядок.

То есть, возврат доверия – это работа не только НБУ, но и экспертной среды, банков, пресс-служб банков, ведь это их бизнес. Представители банков на каждом совещании жалуются: «дайте рефинансирование, потому что меня «выносят»». Но в то же время, сейчас нет такого рефинансирования, какое было раньше. Сегодня это контролируемый процесс. Объемы уже не те. Средства банкам выдаются, но уже с определенными ограничениями, правилами, смотрящими за этими ресурсами и за их расходованием. То есть, рефинансирование уже не так давит на курс валют, как это было при прошлом председателе (Степане Кубиве – ред.).

Поэтому я убежден, что ситуация в течение недели-полторы более-менее успокоится. Перемирие на востоке Украины, я надеюсь, тоже повлияет на это. Банковские ставки сейчас дошли до  того предела, которые могут быть интересны вкладчикам. Они понимают, что держать снятые депозиты в ячейках месяцами, наверное, не совсем правильно.

Сегодня сложилась парадоксальная ситуация. Я такого не встречал за многие годы. Все банковские ячейки забиты одни долларами, а другие – гривнами. Одни банки не хотят покупать гривну по нынешнему курсу понимая, что он завышен. А другие не хотят менять доллар, потому что к Новому году хотят увидеть и 25 грн за доллар. Я, конечно, слегка утрирую, но по сути где-то так и есть.

Кстати, прессе следует внимательнее относится к «ИнтерБизнесКонсалтингу». Многие из журналистов берут  информацию, но не обновляют ее. Поэтому, когда курс доллара на межбанке взлетел до 15 грн за доллар, некоторые СМИ ставят эту информацию и 2-3 дня ее не обновляют. Но курс уже откатился к 13 гривнам. А новости по курсу в 15 гривен берет условно какой-то крупный ресурс, идет перепечатка на 20 ресурсов, которые названия не меняют и это создает панику. Поэтому ответственность за нынешнюю ситуацию несет не только Нацбанк.

Критику, которая прозвучала здесь в адрес НБУ можно расширять и она, безусловно, имеет право на существование, хотя руководство регулятора уже меняется в лучшую сторону. Но в то же время, ответственность за ситуацию частично несет и вся страна, банки, коммерческие структуры поскольку это бьет по ним, по их бизнесу. Ответственность несет и пресса. Не надо гнаться постоянно за «жаренным» фактом и раскручивать его в стиле «Все пропало!». Нет, пропало не все. Да, курс завышен, но уже пройдена какая-то, как мне кажется, критическая точка. Остается вернуть доверие и те меры, которые принимает Нацбанк, должны сыграть свою роль. Ситуация должна нормализироваться и я в это верю. Я не вижу сегодня массового оттока капитала. Да, безусловно, он есть. Но не в таких пределах, как был несколько месяцев назад. Все, кто хотел вывести деньги из страны и системы, уже их вывел.

Мне наоборот все чаще задают вопрос «а может, пора уже сбрасывать доллар и выходить в гривну?»,  потому что ставка 23%, а в Ощадбанке 20%. Это хорошая доходность, на которую многие люди и жили. Там действительно вынос  депозитов составляет 105 млрд. Август был довольно ощутимым – два крупнейших банка получили рефинансирование и сейчас ситуация более-менее нормализуется.

Александр Охрименко: К сожалению, очень многие банки депозиты не отдают или отдают только проценты. В частности, два крупнейших банка отдают только проценты. Люди ругаются, возмущаются. Им с трудом объясняют, что в этих банках не будет введена временная администрация, иначе рухнет вся банковская система.

Еще одна причина кризисной ситуации заключается в большом количестве антироссийской пропаганды. Ее засилье привело к тому, что из российских банков начало уходить слишком много денег. А поскольку в Нацбанке все повязаны, то проблемы начались и у украинских банков.

Вячеслав Бутко:  Хочу обратиться к журналистам. Александр Савченко сказал очень правильную вещь. Журналисты должны понять и донести читателям, что кредиты действительно создают депозиты, что спрос на кредиты действительно создает спрос на депозиты. 

Несколько лет назад я общался с бывшим заместителем председателя Сберегательного Банка России господином Сергеем Алексашенко. Он сказал одну интересную мысль, о которой я до сих пор думаю. Она звучала так: ставки – инструмент, курс – результат. Наши процентные ставки в размере 40 – 45 долл. по кредиту, - это уже  не инструмент. Поэтому ми и имеем такой результат. Но такой инструмент работать не может, поскольку если исключить торговлю оружием, наркотиками, девушками легкого поведения и антиквариатом, то вряд ли существуют бизнесы, способные переварить процентные ставки в размере 40%.

И третье, с чего начинал Александр Савченко. Он сказал, что нужно привлечь новых людей, усилить кадровый потенциал правительства и Нацбанка. Я вспомнил, как Иосиф Сталин когда-то сказал Горькому: «Алексей Максимович, других писателей  у меня для вас нет». Я боюсь, что к сожалению в Украине сложилась аналогичная ситуация.

ВОПРОСЫ ЖУРНАЛИСТОВ

Журналист: У меня вопрос к Александру Савченко. Вы говорили о неконтролируемой эмиссии. Можете привести какие-то цифры? 

И еще вопрос к Павлу Бакланову, вы упомянули постановление Нацбанка, можете подробнее объяснить, о чем оно?

Павел Бакланов: Номер постановления Нацбанка – 2299. Но я не успел с ним подробно ознакомиться.

Александр Савченко: Можно точно подсчитать, сколько новой валюты эмитирует Нацбанк. Есть три канала эмиссии.

Первый – это операции по золотовалютным резервам (ЗВР). Сейчас этот канал не работает.

Второй канал – кредитный. Это когда НБУ кредитует коммерческие банки для их бизнес развития, а также кредитования промышленности и населения. Этот канал в Украине тоже не существует в чистом виде. У нас есть рефинансирования, мы финансируем отток депозитов, что и есть эмиссия. Но она не ведет к созданию кредитов, к кредитованию экономики, а лишь увеличивает денежную массу, и это ведет к девальвации.

И третий канал эмиссии - это кредитование правительства. По закону это запрещено. Но сейчас уже никто его не прячет и через операции с ОВГЗ идет прямое кредитование правительства. Как это делается?

Например, НАК «Нафтогаз Украина» нужны деньги – дали ей облигации ОВГЗ, а затем их монетизировали. Именно это может стать принципиальной ошибкой, ведь было сделано намеренно. Представители правительства и Нацбанка за две недели до эмиссии по «Нафтогазу», сообщили о подготовке масштабной рекапитализации НАК, в которой оборачивается около 50 млрд грн. И после этого курс гривны «поплыл» с 11,5 до 13,5. Очевидно, что кто-то на этом очень хорошо заработал. Такой сигнал для эмиссии коммерческими банками используется мгновенно. И обвинять их в этом некорректно, потому что они создавались для того, чтобы зарабатывать прибыль.

Какова общая сумма эмиссии? Трудно сказать, но это явно более 200 млрд грн. Нацбанк выкупит этот вексель у Фонда гарантирования вкладов физлиц и это тоже эмиссия.

Наше правительство, к сожалению, как правило решает все проблемы за счет трех инструментов. Первый – это зарубежный кредит, второй – инфляция, и третий – девальвация. А сейчас добавился еще и эмиссионный инструмент. Он действовал в 1998-м году, но затем его заглушили, и сейчас он опять всплыл на поверхность.

Следовательно, при такой масштабной эмиссии, даже идеальный Национальный банк не удержит курс нацвалюты. Поэтому основание для девальвации есть, оно фундаментальное.

А теперь от чего зависит курс. Он зависит от спроса и предложения на доллар. Чем больше долларов на рынке, тем меньше курс доллара. Курс – это цена. Сейчас доллар стоит на рынке 14,5, хоть ты его объявляй по 12-13 грн, он стоит 14 грн за доллар. Это его цена. Обратите внимание, что как только в Украине кто-то берется регулировать цены, все заканчивается дефицитом этого товара. Помните, Азаров хотел регулировать цены на хлеб и на топливо? Все это кончилось дефицитом и еще большим повышением цен, чем ожидалось.

Итак, если мы хотим сбить курс, нам нужно увеличить предложение долларов на рынке, а для этого нужно отказаться от 1% налогообложения экспорта. Это надо быть сумасшедшим, чтобы в ситуации дефицита валюты обложить налогом экспортеров. Ведь именно это заставляет их скрывать выручку за рубежом. И нужно сделать, чтобы гривны на рынке было меньше. Она должна быть дороже, значит надо меньше рефинансировать коммерческие банки и по более высоким ставкам. Равновесие очень легко найти. Следующая главная задача – поддерживать гривну. А поддерживать ее очень трудно, так как надо очень сильно урезать бюджет и балансировать не только валютный рынок, но и бюджет, чтобы он был с дефицитом 2-3% максимум. Тогда дефицит платежного баланса, то есть текущего счета, автоматически выравнивается.

В целом, ситуация понятна, и специалисты в панику не впадают. Я впадаю в панику только от решений правительства и Нацбанка. Когда они делают что-то новое, я не жду от них рационального решения. Я жду, что они придумают еще что-то, и так оно и происходит. Административные меры ведут лишь к ухудшению ситуации, и отказаться от них надо немедленно почти всем.

Александр Охрименко: Согласно официальным показателям НБУК, у нас по текущему счету минус 3 млрд. А согласно показателей таможенных деклараций у нас прирост 3 млрд. Правда, это только за 8 месяцев.

Журналист: С 28 сентября действует постановление Нацбанка №591, запрещающее осуществление импортных операций в иностранной валюте. Под это постановление попадает и оплата лечения украинских граждан за рубежом. Уже несколько благотворительных фондов столкнулись с проблемой, что они не могут перечислить средства на лечение. Как вы можете это прокомментировать?

Сергей Яременко: Если бы это касалось только лечения. Там огромный пласт операций, запрещенных одним росчерком пера. Я не понимаю, как можно отделить операции, которые носят двойственный характер и могут вывести капитал из страны, и в то же время не запрещать те операции (комиссионные), приносящие в страну валюту? Ведь последние операции сегодня крайне необходимы. Если их не будет, то эти рынки перекроются и обанкротятся. Складывается впечатление, что у НБУ не хватает времени заглянуть и вычленить, перечислить эти операции, рассмотреть их и потом навести порядок, если кажется, что что-то неправильно. И вот такие вещи вносят сумятицу непонимания нашего рынка.

О каких вообще эмиссионных процессах мы можем говорить, когда даже существующие операции мы «вышибаем» с рынка в самый неподходящий момент? Я думаю, что никто не хотел запрещать валютные переводы на лечение украинцев за рубежом. В то же время эти переводы у нас тоже иногда странные, ведь под видом лечения можно делать те вещи, которые приводят к огромному оттоку действительно незаконных переводов за границу.

Александр Савченко: Постановление Нацбанка №591 – это благое намерение затормозить отток капитала, ведь отток идет и через импорт, и через экспорт. Экспортная выручка не возвращается - это источник оттока капитала по фиктивным импортным контрактам, либо по завышенным ценам.

Напомню, что ранее у людей были возможности перевести немного денег за пределы Украины, в том числе на лечение и на образование. Я расскажу, как мы работали в 2008 году по остановке оттока валюты из Украины.

Я проанализировал «утечку» капитала и пришел к президенту Ющенко, к премьеру Тимошенко и тогдашнему главе НБУ Владимиру Стельмаху. Я им говорю, что по моим расчетам, на импорт идет лишь треть наших валютных платежей, в том числе и критический импорт для «Нафтогаза Украины». Одна треть – это бегство капитала через различные инструменты, в том числе и будто бы оплату лечения. Кто-то платит 100 тысяч, кто-то миллион, а кто-то 5 млн. В основном эту одну треть составляли спекуляции особо крупных банков. Они залезали в свою позицию, покупали, продавали. Они знали курс, имели доступ к рефинансированию.

Поэтому я сказал трем нашим руководителям, давайте поставим в этом вопросе точку. Как? Да очень просто. Я предложил брать 150 самых крупных сделок с валютой, и поставить их под тотальный контроль. Сделать формулу Т+3. И уже через три дня отток капитала прекратился. Мы создали комиссию, в которую вошел я, Валерий Хорошковский от Минэкономики. Однако Минэкономики так и не заработало, а вот Таможенная служба работала. Как только мы установили тотальный контроль над операциями по оттоку капитала, они уменьшились буквально на второй день на 40%, а затем еще больше и уже через месяц мы забыли об этой проблеме.

Кстати, именно такую ​​схему я предлагал в первый день начала кризиса. Остановить платежную систему на 3-4 дня, проанализировать побег крупнейших по объемам транзакций. Тогда в первые дни кризиса, по моим подсчетам, с украинского рынка ушло 3 – 3,5 млрд долларов. Это был очень большой удар по системе. Но господин Кубив и тогдашнее руководство Нацбанка никогда не работали по наработанным схемам. Они не понимают, что это такое, что такое платежная система, как ее остановить, чтобы предотвратить крах.

Я надеюсь, что такие меры будут отменены. А вообще, я сторонник либерализации движения капитала, ведь чем больше мы запрещаем, тем меньше сюда кто то вкладывает. Вы знаете, сейчас Нацбанк запретил снимать валютные депозиты, вот никто на валютный депозит деньги не понесет. Также это касается и нашего инвестиционного рынка – если нельзя свободно отозвать инвестиции назад, сюда никто вкладывать не будет. Либерализация приведет к решению проблем с рынком капитала и курсом.

Журналист: Вопрос относительно Валерии Гонтаревой. Она в свое время критиковала административные меры, а теперь НБУ в своих постановлениях то вводят какую-то меру, то ее отменяют. Как это понимать - ошибки, дилетантство или недостаточность опыта? 

И следующий вопрос касательно пересмотра в сторону повышения учетной ставки. Может ли этот инструмент сработать в данном случае для сжатия кредитной массы?

Александр Охрименко: Так получилось, что я очень давно работал с Валерией Гонтаревой. Она действительно хороший специалист. Но у нее нет одного – она никогда не работала в государственной структуре. Она работала в коммерческом банке и принесла  в госструктуру методы работы в нем. Поэтому Нацбанк под ее руководством выдает такие сырые документы. Я согласен, что нужна команда профессионалов. Но я не понимаю предложения выгнать всех. Как раз выгонять никого нельзя. Наоборот нужно не рушить старину, потому что бюрократические кадры делаются долго. Брать молодых студентов на такую работу – это нереально. У них нет опыта работы. Вы же помните, Владимир Стельмах тоже несколько раз уходил и возвращался. И я бы не сказал, что это была какая-то трагедия.

Вячеслав Бутко: Можно я отвечу на вопрос, почему г-жа Гонтарева была сторонником либерализации до прихода в Нацбанк, и стала ее противником после прихода в ведомство?  У поляков есть одна очень хорошая поговорка, которая на русский язык переводится так: «Точка зрения определяется местом сидения».

Александр Охрименко: Я бы добавил ко всему МВФ. По моему мнению, очень плохо, что руководство НБУ постоянно вынуждено согласовывать свои действия с МВФ. Я понимаю, они дали деньги. Но, честно говоря, это ненормальная ситуация, когда мы держим курс 12,95 не потому, что это реальный курс, а потому что МВФ  написал курс в 13 грн за доллар. С МВФ надо беседовать, объяснять им ситуацию.

Я когда-то давно беседовал с представителем МВФ, и рассказал ему одну маленькую тайну. Я сообщил, что в Украине есть валютные депозиты. Он мне полчаса рассказывал, что это валютные депозиты наших гастарбайтеров, он уверен, что это деньги, которые легально заходят на территорию Украины и размещаются в банках. А я ему объяснял, что нет, ведь у нас  на территории страны эта валюта обращается. Но он в это не верил. Вот это беда, когда иностранцам не доносят элементарные вещи. И они, услышав о 90 млрд наличных долларов на территории Украины, очень удивляются.

Вы знаете, что у нас есть покупка и продажа наличной валюты. Согласно исследованиям МВФ, перед тем, как он выдавал Украине кредит в мае месяце, в документах записали, что  в нашей стране в этом году нетто оборот составит 0. То есть, люди у нас скупать наличную валюту не будут, они считают, что у нас этого не может быть.